Второе дыхание - Страница 65

– Да, если не считать того, что ваши поставщики торгуют обогащенным ураном и плутонием, а не безобидным, в сущности, кокаином, – сухо заметил я.

Призрак поерзал на стуле и продолжал читать по бумажке:

– Поскольку доктор Стюарт в первую очередь метеоролог, никто не рассчитывает, что он будет по-прежнему заниматься этим делом.

Он свернул бумажку и убрал ее в карман.

– У меня все, – вздохнул он. – У Джона Руперта еще одно послание, покороче.

Я обернулся к Руперту. Тот, тоже поколебавшись, достал значительно более краткую инструкцию и прочел:

– Выигрывайте исподтишка. К тому, что узнаете, относитесь осторожно. Я в вас верю. Человек, который сумел выплыть из урагана, сумеет и пройти лабиринт.

– Этими самыми словами? – уточнил я.

Джон Руперт кивнул:

– Когда я спросил, что он имеет в виду, он сказал, что вы поймете.

Заметно было, что ему неуютно. Я понял, что и для «властей» существуют запретные области того, чего «знать не следует». И вот чего эти двое явно не знали, так это кто такой их «старший по должности». Я спросил, как его зовут. Они только покачали головой и признались, что им это неизвестно.

Впрочем, принимая во внимание их манию секретности, я не знал, верить им или нет.

Они оба ожидали, что, не получив прямых и полных ответов на свои вопросы, я сразу же выйду из игры. Они мне так и сказали. Но я питал своего рода страсть ко всяческим кроссвордам, а тут мне предложили пройти лабиринт, которого, может, еще и не существует. И я подумал, что мне, пожалуй, не помешает побольше узнать о том, как работают мозги у тайных агентов. Так что я, к немалому изумлению издателя и Призрака, принялся расспрашивать их насчет книги.

Призрак знал о бурях не больше, чем надо, чтобы сдуть пух с одуванчика, но сказал, что, если я смогу наговорить на пленку лекцию в том же стиле, в каком я говорил у них в офисе, со всеми яркими примерами и драматическими приемами, у нас, может, еще и бестселлер получится. Джон Руперт на всякий случай заранее подсчитал, сколько тонн бумаги потребуется на ее издание. Так что проект, первоначально задуманный как прикрытие, внезапно ожил и принялся набирать обороты.

В течение следующего часа я узнал от своих повеселевших посетителей, что дама из Комитета по здоровью и безопасности, которая в самом начале послала меня в Кенсингтон, направила меня далеко не на самый верх организации по борьбе с терроризмом. Однако же Джон Руперт имел вполне приличный средний ранг и мог рассчитывать на повышение, он был готов указать мне путь, если я пожелаю этим заняться.

– Ну, так что вы решили? – спросил он.

– Подумать надо, – ответил я.

Когда они с Призраком ушли, я уселся в кресло в сгущающихся сумерках и принялся разбираться в полученных мною ответах.

Ну, во-первых, мне мимоходом – и, видимо, случайно – сообщили, что я, возможно, уже знаю человека, который стоит на следующей ступеньке иерархической лестницы, и, вероятно, даже в лицо. А может, это лицо известное, как и я сам? Может, это какой-нибудь политик?

Дальше: это вышестоящее лицо, вместо того чтобы отстранить меня от дел, наоборот, более или менее приказало мне продолжать действовать в том же духе. Похоже, основной смысл его наставлений был таков: расстраивайте сделки компании, но так, чтобы компания не догадалась, как вам это удалось.

От возможного будущего я перешел к мыслям о неожиданном прошлом. Попробуем-ка посмотреть, не сложатся ли все недавние события в какой-нибудь более или менее правдоподобный узор причин и следствий. Так вроде бы случайные переплетения нитей на станке внезапно оказываются частью сложного рисунка ковра. Или еще в свое время было много таких «волшебных» картинок, которые на первый взгляд представляли собой абстрактный пестрый орнамент, но, если пристальнее вглядеться в даль, не обращая внимания на очевидное, на то, что прежде всего бросается в глаза, получалось объемное трехмерное изображение. Мне вообще много приходится иметь дело с объемными изображениями: в метеорологии многое зависит от умения интерпретировать модели атмосферных фронтов, трехмерные и непрерывно меняющиеся.

Если речь идет об «Объединенной компании», то первое, что бросается в глаза, – это Джордж Лорикрофт с его многочисленными контактами на европейских ипподромах.

На месте членов компании я бы теперь принялся искать бесчестного физика либо бесчестного языковеда, а лучше и того, и другого, но непременно бесчестного. Хотя… Джордж Лорикрофт не был ни физиком, ни языковедом… Так может, тренера скаковых лошадей? А может, «Объединенная компания» и впрямь всего лишь посредники, и Джордж нарушил их неписаный закон: никогда не приносить товар домой, особенно если дома ревнивая жена…

Как раз когда я добрался до этого бесплодного вывода, пришла Джет, зажгла яркий больничный свет и спросила, чего это я сижу в потемках.

«Блуждаю во мраке», – подумал я, но вслух сказал только:

– Привет! – А потом добавил: – Знаешь такие кроссворды, без черных квадратиков и даже без клеточек?

– Они сумасшедшие, – сказала Джет. – У меня никак не получается их решать.

– Да, у меня на такой кроссворд иногда уходит целая неделя. Приходится даже в библиотеку заглядывать.

– А в чем там смысл?

– Смысл в том, чтобы угадать ключевое слово.

– То есть ты не знаешь, с чего начать?

– Дражайшая Джет, ты права! – сказал я. – Вот скажи, где бы ты стала искать папку с заказами и счетами? Где бы ты стала держать эту папку, если бы она была твоя?

Джет сказала, что не знает, и спросила, о какой папке речь – не о той ли папке Веры из Центра по исследованию заболеваний лошадей, с историей болезни кобылки? Папка и благоуханная коробка с конским навозом до сих пор лежали у нее в машине.